Мы - твои мама и папа. Здравствуй!
03 июля 2014 16:49О том, как дети из Дома ребенка ждут родителей
Сегодня в Приднестровье Министерство по социальной защите и труду проводит акцию под названием «Ищу тебя, моя семья». При поддержке местных СМИ акция должна, уверены ее организаторы, помочь оставшимся без опеки детям найти своих родителей.
Верит в это и наша газета, все ее сотрудники. Не потому, что так хотят наши сердца. Не только потому. А еще и следуя логике. Ведь сколько у нас семей, которые по каким-либо обстоятельствам не могут иметь своих детей, но которые хотят сделать пока что чужого ребенка родным. Подарить ему все, что накоплено за эти годы ожидания. Ласку, любовь, заботу. Сколько несостоявшихся пока родителей, которые мечтают читать перед сном своему малышу сказки, гладить его волосы и говорить, что все будет хорошо. А днем заниматься с ним всем подряд – лишь бы вместе. Дуть на ушибленные коленки и вытирать слезы, учить любить, водить в театр, гулять долгими летними вечерами и держать его за ручку. Маленькую, но такую сильную и не отпускающую первое время твою руку ни на минутку. И слышать, что тебя любят. И понимать, что в тебе нуждаются. Об этом мечтает не так уж мало семей в Приднестровье. Я знакома с такими лично. И я знаю далеко не всех. Кто хочет. Хочет, но боится, не решается сделать хотя бы первый шаг. Отчасти из-за того, что смущен стереотипами, а больше, потому что напуган неизвестностью. А сколько у нас деток с открытыми и ждущими сердцами. Деток, которые остались в этом мире одни. Вокруг которых много взрослых и много детей, но совсем нет родни. Нет тех, кто скажет: «Ты наш навсегда. И мы будем рядом. Мы – твои мама и папа. Здравствуй».
Потому все наши материалы из серии «Ищу тебя, моя семья!» пишутся только с одной целью: сделать дорогу между потенциальными родителями и ждущими свою семью детьми короче. И менее пугающей. Рассказать, как обстоят дела на самом деле, а не по слухам, обрывкам фраз, историй или принципу «испорченного телефона». И это интервью с Еленой Албу, заместителем директора по учебно-воспитательной работе Дома ребенка г. Тирасполя, верим, поможет кому-то сделать один, пусть небольшой шажок в сторону семейного счастья, единения родных душ. А попросту – в сторону заливистого детского смеха и родительской улыбки. В сторону главного в жизни счастья, которое невозможно без Семьи.
– Елена Григорьевна, расскажите, пожалуйста, кто они, воспитанники Дома ребенка, и как попадают к вам?
– У нас далеко не все дети – сироты. Чаще всего детки поступают к нам по заявлению родителей. Органы опеки идут навстречу родителям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, дают им время встать на ноги и определяют ребенка к нам. Если за время, пока действует договор (а это два года), у родителей что-то меняется не в лучшую сторону, или же они совсем не навещают своего ребенка у нас, то органы опеки инициируют лишение родительских прав. А есть дети, родители которых больны. Сами следить за детьми не могут в силу проблем со здоровьем и направляют их к нам. Но эти родители, как правило, навещают ыдетей у нас регулярно.
– И как долго дети могут находиться в Доме ребенка? Я знаю, что есть ограничения по возрасту.
– Обычно детки остаются в Доме ребенка до исполнения им трех лет. Если же у ребенка есть проблемы в развитии или он поступил к нам недавно, то он остается дольше. К примеру, малыш поступил к нам в два с половиной года, за полгода нам сложно понять ребенка. Тем более, если кроха пришел из запущенной семьи, то он никак не может раскрыться за такой короткий срок. В Доме ребенка мы обязаны дать малышу толчок, какую-то базу, и тогда он идет дальше. Если есть проблемы речевого развития, то в интернат слабослышащих. Если проблем нет, то по месту жительства: либо в бендерский, либо в Тираспольский детский дом. Если детки с нарушением здоровья, то они остаются у нас до семи лет, а потом идут в центр реабилитации или в глинойскую школу.
– Когда я шла к вам, то многие сочувственно говорили, что мне предстоит сложный материал, так как невозможно смотреть на деток, которые живут без мамы.
– У нас все дети хотят маму. Порой они просят телефон. Мы спрашиваем: «Кому будешь звонить?», все отвечают: «Маме». Вот это понятие мамы у них заложено в генах, в подсознании. Даже если ребенок ни разу в жизни не видел родную маму, он ее ждет.
– Сегодня министерство по труду и социальной защите проводит акцию «Ищу тебя, моя семья». Всех ли деток, которые проходят по этой акции, можно усыновить?
– По нашим законам есть детки, которых нельзя усыновить, а можно только взять под опеку, потому что у них есть сестры и братья. Потенциальные родители обычно хотят взять одного ребенка в семью, максимум двоих. А у нас в Доме ребенка бывает 4, есть и 6 детей от одной матери.
– Стоит ли будущим усыновителям или опекунам опасаться, что через время придет биологическая мать ребенка и будет предъявлять свои права на него?
– Это маловероятно. Бывает, что биологические родители, если они есть, вспоминают о своих оставленных на государство детях, когда детям уже исполняется 15-20 лет. Но чаще всего не вспоминают о них вообще.
– Я не могу Вас не спросить о здоровье тех ребятишек, которые могут быть отданы под опеку или усыновлены.
– У нас идеально здоровых детей сегодня нет и в обычных семьях, к сожалению. Но при родительской заботе и любви все уходит, детки перерастают.
– Вот потенциальные родители увидели в базе данных ребенка, он им понравился, что дальше?
– У нас есть специальная процедура. Заинтересовавшиеся должны обратиться в органы опеки, и они дают разрешение на подбор ребенка. Возможные родители затем приходят к нам (или в то учреждение, где находится ребенок). Мы приводим малыша в кабинет и просто играем с ним, а потенциальные родители наблюдают. Потому что если мы скажем ребенку, что пришли на него посмотреть, то у него появится надежда. А вдруг потом взрослые скажут, что у них не ёкнуло. Как будет чувствовать себя малыш? Это как любовь: если внутри что-то всколыхнулось, то это твое. У нас нередко бывает и такое: приходят за девочкой, маленькой, а уходят с мальчиком, большим. У нас часто говорят, что не родители выбирают детей, а дети – родителей. И что характерно, все похожие друг на друга уходят (улыбается).
– Сколько деток из вашего Дома нашли своих родителей?
– В прошлом году было отдано в семью 8 детей, в этом году уже 7. Еще 4 готовим. Есть еще 2 заинтересованных семьи, но пока они не принесут разрешительных документов, мы не можем организовать им встречу с детьми.
– А если у взрослых как раз-таки ёкнуло?
– После того, как организована встреча и родители принимают решение о том, что они хотели бы взять опеку над ребенком, они снова обращаются в министерство за разрешением на посещение ребенка. И посещают его не менее 2-х месяцев. Причем посещение происходит 3-4 раза в неделю. Не в ущерб режиму дня ребенка, конечно. И в конце этих посещений взрослые и ребенок, как правило, уже единое целое, и родители не могут дождаться, чтобы забрать своего ребенка домой. Это безумно приятно. Приятно смотреть на их счастливые лица и понимать, что люди нашли друг друга. После этого мы с родителями составляем план работы, в который входит работа психолога с детьми по их внедрению в семью и работа психолога с родителями. Начинается беседа о семье, о том, чего от нее ждет ребенок. И так же проводим беседы с родителями, чтобы они понимали, чего ждать от ребенка. Ребенок не игрушка. На первом этапе могут возникнуть сложности.
– Важно знать – какие?
– Одна из главных проблем – это общение дома. Дело в том, что здесь родители общаются с малышом час-три в день, а дома их ждет общение 24 часа в сутки. Ребенку первое время не хватает шума группы, детей, к которым он привык.
– Если за время встреч родители убедились, что ребенок – их?
– По истечении 2-х месяцев мы пишем заключение (органы опеки дают запрос, согласны ли мы с тем, чтобы ребенок шел в данную семью). Подготовка нужных документов – длительный процесс. Но те, кто готов и искренне хочет, чтобы в их семье появился ребенок, проходят все этапы терпеливо. Ведь к нам за ребёнком, как правило, приходят люди, которые уже через многое прошли. Большинство из них уже потеряли надежду завести своего ребенка. Редко к нам приходят молодые пары. Чаще всего это люди после 30-35 лет. Когда они уже все перепробовали.
– А если не ёкнуло, будет, думаю, правильнее сказать честно, что ребёнок не пришелся по душе. Это же не просто так, это судьбы – возможных родителей и ребенка.
– И такое бывает. Потому мы даем время родителям присмотреться, познакомиться с ребенком. Мы просто играем с малышом в кабинете. Иногда к игре подключаются потенциальные родители, задают какие-то вопросы ребенку для поддержания общения. Потом ребенок уходит в группу, а взрослые уходят домой и думают.
– А детки не подозревают, кто эти взрослые?
– Нет, разные взрослые у нас гости нередкие, а детки часто забегают ко мне в кабинет между занятиями, тут много игрушек.
– Да, игрушек у вас много. И детских книг тоже.
– Нам очень помогают спонсоры. И рядовые люди. Кто-то приносит детские вещи, кто-то памперсы, игрушки, книги, фрукты… То, что у них есть.
– А в чем вы особо остро нуждаетесь сегодня? Вдруг те, кто может и хочет помочь, как раз прочитают этот материал и узнают о ваших нуждах…
– Наша насущная проблема – памперсы. Особенно большого размера, 4-5-го. У нас уходит около 3000 памперсов в месяц. Это очень большая трата. Еще есть нужда в стиральном порошке. Конечно, есть такая крупная необходимость, как холодильник. Но нужно сказать, что нашим деткам очень многие помогают. Мы завалены одеждой маленьких размеров, игрушками. Мягких игрушек нам не так много требуется, но мы выходим из положения, делимся ими с другими учреждениями, где детки постарше наших. У нас ничего не пропадает. Еще приносят сладости, печенье и конфеты. Недавно привозили клубнику ящиками. На Новый год очень много подарков было нашим малышам. Спасибо всем!
– Обычно при упоминании о подобных заведениях срабатывает стереотип, что в них специалисты слабые, да и с детьми не занимаются…
– Раньше мы относились к министерству здравоохранения, где приоритет был лечебный. А логопеды и воспитатели – на втором плане. Пришла Диана Анатольевна Лазарева, нынешний директор Дома ребенка. Она сама педагог со стажем. Занимала руководящие должности. Поэтому нюансы работы ей знакомы и понятны изнутри. Я тоже педагог, тоже есть опыт работы на руководящих должностях. И мы хотим дать нашим деткам помимо реабилитации здоровья еще и качественные знания, умения, которые пригодятся им в дальнейшем. У нас работают хорошие молодые, инициативные специалисты: логопеды, дефектологи, которые вытягивают наших деток на нужный уровень. В течение года занятия у нас такие, как и в простых садах, а то и больше. У детей 18-19 занятий в неделю. Логопедические практически каждый день. Мы пытаемся разнообразить штат специалистов, чтобы дать деткам как можно больше. Потому что все же есть проблема закрытого пространства. Ввели в штат мужчин: плотника, охранника… Потому что если к нам раньше приходил мужчина, то все дети кричали «Караул!».
– Сложно быть для каждого и для всех деток сразу важной, полезной, родной?
– Я всем говорю, что в этой работе главное быть мамой. Все. Остальное приложится. Конечно, у нас работать может не всякий. Не все выдерживают психологической нагрузки. И прежде чем принять на работу, мы даем человеку один день стажировки, после чего он принимает решение. Недавно к нам устраивалась на работу молоденькая девушка. Полдня она у нас проревела и сказала, что не сможет работать. Мы спросили, почему, она ответила, что ей всех жалко.